Седьмое доказательство.
“Имейте в виду, что Иисус существовал”
Михаил Булгаков, “Мастер и Маргарита”
Утро энного апреля (насколько я помню, в тот год ЭТО произошло в апреле) началось со стука друг об друга пасхальных яиц. Их перезвон сливался с колокольным, и этот гармоничный звук разносился повсюду; догонял, преследовал.
“А из нашего окна...” видна была церковь Михаила Архангела, вокруг которой толпился народ, пестрели старушечьи косынки. Будучи человеком, далеким от религии, я откровенно не понимала этих людей. Воскрес Христос, восстал из мертвых, покинул их стройные ряды, ибо без него некому было превращать воду в вино, а нам без этого никак. Так почему же сегодня автобусы выстроились в длиннющую колонну в сторону кладбища, а горемычные матери-одиночки нервно топчут желтые газоны, прохаживаясь взад-вперед в ожидании своей очереди? Так что, задумано? Но кем?
Солнце было примерно на семидесятом градусе своего пути, когда я оказалась на повороте с Киевского шоссе в сторону поселка Западный. Я смотрела по сторонам из окна машины и вдруг заметила человека, идущего по обочине дороги.
“... лет двадцати семи. Этот человек одет был в старенький и разорванный голубой хитон. Голова его была прикрыта белой повязкой с ремешком вокруг лба...”. Он был худой, жилистый, с длинными русыми волосами и тонкой бородой. Ноги его были босы. Он шел вдоль весьма оживленного в тот час шоссе, но не был частью его. Он не был ‘частью’ вообще. Неуязвимый, отрешенный. Машины, проносясь мимо него, сигналили, из окон высовывались люди - “Сумасшедший, сумасшедший!” - перешептывались очевидцы чуда. Конечно, ведь только что вытащив из собственных ладоней и щиколоток проржавевшие гвозди не каждый сможет вести себя адекватно. “О да, ты не похож на слабоумного...”
Возможно, в эти минуты Сын Божий бился о запертые двери памяти, силясь распознать хоть что-нибудь в мозаике своего прошлого. И, может, заново проходил свой путь: тогдашний, приведший к кресту. Через Золотые ворота вошел он в Ершалаим, поднялся на храмовую гору... Дальше все утонуло в жиже черных мазутных пятен, вперемешку со светлыми пятнами солнца. Все это слишком странно для того, чтобы вспомнить сразу...
О вы, счастливые владельцы иномарочных авто с откидными верхами, о чем же вы думали, что чувствовали, созерцая полуамнезийного оборванца Иешуа? Нет, благоговеть перед ним теперь просто неуместно - мы слишком много натворили за последние двадцать с лишним веков, чтобы еще благоговеть или трепетать. Это на нас не похоже. Нынешняя жизнь - сплошь и рядом “избиение младенцев”: беспочвенная месть, беспричинные смерти.
И он чувствует это незаживающими ранами на ладонях, оставленными тупыми гвоздями людского невежества. Сын Божий видит перед собой тьму. “Тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город...” Да, тьма. И мы - часть ее, а Он, идущий в день собственного Воскресения по обочине Киевского шоссе, нет.